Обет молчания - Страница 89

При попытке захвата экстренно эвакуируемой ревизорской бригады Контролер лично отслеживал ситуацию и содействовал ликвидации информационного банка, аппаратуры, а когда потребовали обстоятельства, потерявших дееспособность исполнителей.

К сожалению, в процессе ухода Контролер потащил за собой «хвост». Мафия решилась на захват рейсового, местной авиалинии самолета, на котором он летел. О подробностях данного происшествия можно при необходимости запросить местные органы МВД и безопасности.

Узнав о случившемся бое и захвате воздушного судна, являвшийся объектом проверки Резидент, сопоставив известные ему факты, сделал верные выводы и через своих подвизавшихся на третьестепенных должностях в иерархии местной преступной организации агентов узнал о подробностях происшествий, угона самолета в том числе. Опять-таки ставя интересы организации выше соблюдения должностных обязанностей, что в особых случаях допускается вышеперечисленными пунктами Положения, он вычислил местонахождение Контролера и предпринял успешную попытку его освобождения.

Просчет лиц, в той или иной степени соприкоснувшихся с запретной информацией и способной повредить интересам дела, выявил шесть фамилий. Чтобы исключить ее, информации, нежелательное расползание, Контролер и Резидент были вынуждены предпринять меры по очищению территории, для чего вскрыли резервный контейнер. Во время подготовительных работ Резидент был узнан и уничтожен.

Согласуясь с общей концепцией организации и пунктами и подпунктами Положения и инструкций, Контролер завершил операцию чистки самостоятельно. Отсюда, при всех имевших место вынужденных нарушениях и гибели личного состава, соблюдена центральная, подчиняющая себе все прочие, задача — сохранение тайны существования организации.

За срыв плановых мероприятий Контролер готов нести полную меру ответственности…

Вот так! С ног на голову!

А что мне было говорить? Что полномочный, представляющий интересы Конторы в северном регионе Резидент чуть не пятнадцать лет успешно трудился на мафию, то есть фактически против той самой Конторы? Что Тайна Конторы для местных мафиозных деятелей вовсе не тайна, а повод для застольных, под водочку, разговоров? Что ревизоры вместо контроля, не желая того, исполняли функции прикрытия для развернувших бурную деятельность преступников? А все это покрывает человек, входящий в руководство Центра, получающий от той же мафии денежное или еще какое содержание?

Да меня тут же, если ревизор честный парень, признают невменяемым и, на всякий случай, до установления окончательного диагноза, возьмут под стражу. По дороге я тихо скончаюсь от случайного ботулизма или сердечного приступа. А если вдруг поверят, тем вернее, чем ближе к изменнику ревизор, то тем паче изолируют и с еще большими предосторожностями этапируют в Центр. И вновь, как ни крути, мне придется скушать в дороге палку-другую несвежей колбасы (а как им откажешь!) и почить в страшных судорогах, явив патологоанатомам классическую картину запущенного отравления. В чем, в чем, а в том, что несвежий продукт моего желудка не минует, я уверен, даже если мне рот суровой ниткой заштопать.

И в том, и в другом случае истинной правды не узнает никто. Следующим неосторожным любителем порченого мяса будет мой не ведающий, что творит, собеседник. Два трупа — и ни одного болтающего рта! Нет, единственное спасение — это сделать так, чтобы человек в Центре не заподозрил, что кто-то раскрыл истинное лицо Резидента, а через него узнал о предательстве в верхних эшелонах. По крайней мере, чтобы он не узнал это сразу. Здесь любая дымовая завеса, размывающая контур правды, сгодится. Здесь любая ложь во благо и спасение!

Пусть лучше Резидент, не успев сказать ни единого лишнего слова, погибнет в неравной схватке с бандитами. Молчаливый герой — и баста! Герой — пустяк, а вот то, что молчаливый… А нарушителем производственной дисциплины могу быть я. Лучше им, чем покойником. Мне посмертных медалей не надо. Мне бы время выиграть. Мне бы до Москвы раньше, чем до смерти, добраться! Она, как в песне поется, моя надежда и моя отрада. Правильно рассуждали чеховские героини: «В Москву! В Москву!» Периферия — смерть! Очень прозорливо.

Либо я подпрыгну выше головы неизвестного предателя, либо моя голова скатится к его ногам. Третьего не дано! Я слишком много узнал, даже если считать, что не узнал ничего. Я встречался с Резидентом, одного этого довольно будет для смертного приговора. В любом сомнительном случае сидящий в высоком кресле предатель предпочтет перестраховаться. Отсюда, чем в более высокие кабинеты я заберусь, тем более укоротятся его тянущиеся к моей шее руки.

Но все эти кабинеты — в Москве!

— Все?

— Пока все.

— Следующая встреча через семь часов. Место и форма связи в условленном ранее почтовом ящике.

Меня отпускают? Меня отпускают живым? Это по меньшей мере странно. Значит, все-таки ревизор не липовый, а самый натуральный? Честный служака, привыкший исполнять инструкции, как божьи заповеди? Скорее всего ему, не спросясь, нахомутали дополнительную работу, вручили кучу вопросов, об истинном смысле которых он не догадывался. Он не может действовать без указаний сверху. Вот для чего семь часов — зашифровать, передать мои показания и получить ответную шифрограмму!

И еще это значит, что начальственный изменник действует с оглядкой, с перестраховкой. Возможно, подозревает, что Контора пытается вычислить с помощью фиктивных происшествий с ревизорами и Резидентом подозреваемого в двойной игре высокопоставленного работника. Возможно, боится собственной чрезмерной суетой натолкнуть на подобные подозрения близких сослуживцев. Выходит, повязаны у него ручонки? Выходит, не всемогущ он? Выходит, так?!